«„Классики — о лошадях“, „Сад желтел и пестрел плодами“. „Осенние повести русских писателей“, „30 новелл о карликах — от Пушкина до Пастернака“. Что-то такое представляется, когда слышишь о выходе сборника малой прозы русских писателей.

Составитель этой книги Никита Елисеев пошел по совсем другому, вроде бы лежащему на поверхности, но на самом деле неочевидному пути. В небольшой антологии «Русское: Реверберации» тексты объединены не тематически, а формально, будто речь идет не о рассказах и повестях, а каких-нибудь палиндромических венках сонетов.

Кажется, это чуть ли не единичный случай, когда под одной обложкой встречаются, например, Михаил Зощенко, Александр Солженицын и Даниил Хармс. Подбор авторов может показаться чуть ли не случайным, однако в сборнике есть отчетливая внутренняя логика, которую Елисеев проговаривает в предисловии.

Во-первых, книга подтверждает известное мнение о том, что русская литература — это большой бессюжетный роман, но никак не остросюжетная новелла. Во-вторых, сборник этот тезис ставит под сомнение, предлагая на 600 страницах (естественно, бесконечно микроскопический объем для такой темы) максимально широкую, насколько это возможно, карту опытов в малой прозе русских писателей — от классиков до современников (ныне живущих представляет Наум Ним).

Также Елисеев делает акцент на, как водится, особом пути русского человека, которому одного только лихого сюжета недостаточно, чтобы признать текст литературой. Здесь автор делает характерное наблюдение:

„Это читатель Филдинга волнуется: что ж там дальше с Томом Джонсом? Спасся? Должен спастись: продолжение впредь. Спасется. А как? — предыдущий фрагмент запоминается до выпуска следующего, который, как горячие пирожки с прилавка, сносится читателем, вожделеющим узнать: как там Том Джонс? Оливер Твист? Кандид? Д’Артаньян?

Когда такой читатель стал появляться в России, стала изменяться литература. Не сразу, не в одночасье. Поначалу по краям. Читательский запрос в огромной библиотеке обрабатывается медленно. Инерция чтения и писания огромна. Время расцвета великого русского романа, длинного, почти бессюжетного, как раз время великих реформ Александра Второго. После (и в ходе) этих реформ в России стали появляться достаточно образованные, много работающие и работящие горожане: студенты, адвокаты, инженеры, предприниматели, интеллигентные высококвалифицированные пролетарии. На мякине Фаддея Булгарина и Осипа Сенковского (Барона Брамбеуса) их было не провести“.

Книгу можно смело рекомендовать некоторым детям и определенным взрослым».

«Горький», «Невозможные тараканы пустых поездов: новинки недели»