Прочтение

dimagubin

Непарадная Венеция. «Пустынный, пустеющий город, вроде северных деревень. Стоит выскочить за круг туристических маршрутов (а на это нужно всего десять-пятнадцать минут) — и ни души. Этажи, а то и целые дома стоят с глухо закрытыми деревянными ставнями. Особенно это заметно вечером, когда видны светящиеся окна и то, как их мало». Неудивительно, ведь сейчас в исторической части Венеции живет пятьдесят тысяч человек. Венецианская лагуна похожа на дельту Волги. «Унылые мелководья, бесконечные солоноводные рыжие болота, отмели, заливаемые в высокую воду, старицы, оставшиеся от наводнений». Валерий Дымшиц, преподаватель Европейского университета в Санкт-Петербурге, осенью 2016 года в течение нескольких месяцев вел курс в итальянском университете. Город каналов и мостов стал для него естественной средой обитания. И каждый день он открывал что-то новое. Утонувшие крылечки домов: вышел из парадной — и в лодку. Отливы, обнажающие покрытые мидиями остовы городских домов, и могучие, грубо обработанные бревна — причальные столбы для лодок, подпорки дебаркадеров, вехи, размечающие фарватер. Штукатурка, что местами шелушится даже с фасада Дворца дожей. «Некоторая обшарпанность Венеции мне очень нравится: вроде дырок на дорогих джинсах». В. Дымшиц — мастер неожиданных, метких, лаконичных сравнений. «Пошел тяжелый крупный дождь. Вода в канале стала похожа на шкуру кактуса». Как петербуржец он не раз проводит параллели между Венецией и городом на Неве, хотя и считает сравнения двух городов «равно обязательными и равно бесполезными». «Вспоминать Петербург в Венеции так же уместно, как Ревель — на Таити». Но трудно привыкнуть к тому, что если в Петербурге поездка на кораблике — всегда развлечение, то в Венеции просто способ добраться на работу. Автора не интересует итальянский быт, разве что внимания заслужил особый неторопливый ритм жизни, при котором невозможно даже опоздать куда-либо, даже на самолет, потому что твой рейс все равно будет задержан. Из насельников города В. Дымшица в первую очередь привлекают птицы: жирные чайки, похожий на птеродактиля баклан, большая белая цапля — белее, чем итальянский морской офицер, но такая же подтянутая и педантичная. Еще моллюски пателлы, они же «китайские шапочки», чьи раковины — низкие конусы с тупым углом на вершине действительно похожи на шапку то ли китайского, то ли японского крестьянина. Мелькают и люди: мальчики с темно-русыми волнистыми волосами, что убежали с картин, алтарей и карнизов и колотят мячом в стену готического собора; бородатый мужчина с нервным лицом маньеристского святого. Венеция Дымшица — город неожиданных открытий, где по дороге на рынок, которая вся-то десять минут, можно забрести в две церкви и в одной увидеть отличную скульптуру и замечательное «Благовещение» позднего Тициана, в другой, очень древней, — выставку музыкальных инструментов XVII века. «А что сегодня видели вы, когда ходили утром за молоком и картошкой?» В Венеции в базилике на Бурано на почетном месте расположена Казанская в окладе, украшенном финифтью, а рядом объяснение на итальянском; в боковом алтаре не самой посещаемой церкви можно обнаружить самую известную картину Микеле Джамбоно, одного из главных венецианских художников середины XV века, изображение святого Хрисогона, плащ у которого — вылитая хохлома. а сам он похож на Алешу Поповича. Часто в главном алтаре стоит древняя икона с румяной Мадонной, а огромные полотна Тинторетто тускло тлеют во мраке боковых нефов. Почти в каждой церкви висят православные иконы — византийские, критские или русские. Помимо церквей В. Дымшиц посещал музеи и картинные галереи. Музей академии. Музей Пегги Гуггенхайм, Муниципальная Международная галерея современного искусства, Музей Каррер... Книга насыщена описаниями музеев и церквей, тонкими замечаниями о живописи и искренним восхищением неизвестными авторами. Автор, открывая себе и читателю неизвестных художников, заглядывает в итальянскую Викпедию, расходится в оценках современного искусства живописи с Бродским: «Интересно, а в Эрмитаже он на „чердак“ ходил, а если ходил, то что? Непрерывно плевался?» В. Дымшиц — а у его знаний основательная база, Эрмитаж — размышляет об особенностях венецианских живописцев прошлого, о семейных династиях венецианских художников, о сходстве итальянских футуристов с русским авангардом, дает искусствоведческий анализ отдельных полотен. А еще — удивляется пустынности венецианских музеев. «Вот интересно, те туристы, которые толпами бегут по Эрмитажу, и те. которые игнорируют венецианские музеи, — это одни и те же или разные?» Второй раз В. Дымшиц побывал в Венеции в 2018 году. Обнаружил на прежнем месте местечко, где подают лучшее венецианское белое вино. Проехал на автобусе по направлению к Падуе по заросшей ольхой венецианской Ингерманландии, мало пригодной для сельского хозяйства, но вполне для барских затей: вдоль канала (что-то вроде Старопетергофской дороги) сплошные виллы. заброшенные, но прекрасные. Огромные усадьбы, как Варшавские Лазенки или наша Знаменка. Посетил провинциальный городок Тревизо, где есть все: соборы, музеи, картины хороших художников и роскошная туристическая инфраструктура. Жанр этих записок не понятен самому автору. Не травелог. не путеводитель, не дневник. Скорее, впечатления, импрессия. Красивое, изящное, остроумное повествование в мягких тонах, где и ирония добродушна. И время доковидное.

Год литературы