Объектом многолетнего внимания польского писателя Мариуша Вилька является русский Север. Вильк обживает пространство словом, и разрозненные, казалось бы, страницы его прозы – замечания «по горячим следам», исторические и культурологические экскурсы, рефлексии и комментарии, интервью, письма и эссе – свободно и в то же время внутренне связанно образуют единое течение познающего чувства и переживающей мысли.

Подробнее

Север для Вилька — «территория проникновения»: здесь возникают время и уединение, необходимые для того, чтобы нырнуть вглубь — «под мерцающую поверхность сиюминутных событий», увидеть красоту и связанность всех со всеми.Преодолению барьера чужести посвящена новая книга писателя. Чужой — всего лишь другой. Таковы саамы, маленький северный народ, среди которого писатель прожил некоторое время в 2005–2006 годах. Увиденные М. Вильком на Соловецких островах саамские лабиринты подвигли его начать это увлекательное путешествие.

Подробнее

Объектом многолетнего внимания польского писателя Мариуша Вилька является русский Север. Очередной том «Северного дневника» открывает новую страницу его творчества. Книгу составляют три сюжета: рассказ о Петрозаводске («Зеркало воды»); путешествие по Лабрадору вслед за другим писателем-бродягой Кеннетом Уайтом («Котлеты из карибу») и, наконец, продолжение повествования о жизни в доме над Онего в заброшенной деревне Конда Бережная («Зазеркалье»).
 Новую тропу осмысляют одновременно Вильк-писатель и Вильк-отец: появление на свет дочери побудило автора кардинально пересмотреть свои жизненные установки. Избранная Вильком точка зрения позволяет преодолеть многие стереотипы польского взгляда на Россию, не погрязнув однако в не менее многочисленных российских стереотипах. Это взгляд одновременно «изнутри» и «со стороны» и потому он особенно ценен.

Подробнее

Книга «Дом странствий» —  последний том «Северного дневника»— посвящена феномену странствия: странник возвращается домой и «пишет дорогу» — просеивает сквозь память встречи и образы, содержащие больше, чем они есть сами по себе. Он словно стремится перешагнуть незримую черту, за которой «настоящая до боли реальность обращается в правду воображения». Значительное место в дневнике уделено впечатлениям от книг В. Г. Зебальда, Витольда Гомбровича, Чеслава Милоша, Адама Водницкого, Николя Бувье. 

Подробнее